Суррогатное материнство: вопреки естеству?

 Принято считать, что первое впечатление обманчиво. Я в это не верю. Как раз первое впечатление бывает правильным. Оно возникает непроизвольно, часто необъяснимо для нас самих, на каком-то досознательном или подсознательном уровне. Думается мне, что это голос нашей души, еще не заглушенный голосом рассудка. И если мы пытаемся себя убедить в том, что ошиблись, и даже если вроде бы убеждаем, потом обычно оказывается, что первое впечатление нас не подвело.

   Работая больше десяти лет с «трудными детьми», мы с моими коллегами-психологами не раз убеждались в том, что больше всего проблем поведения бывает у детей, испытывавших еще в утробе отторжение матери. Причем женщина могла не хотеть ребенка только в самом начале беременности, а потом свыкалась с мыслью о нем, начинала его любить. Но все равно то первоначальное неприятие оставляло глубокий отпечаток на детской психике.
    Для таких детей характерен, прежде всего, крайне высокий уровень тревожности. Поскольку психологическая травма была очень ранней, переживания вытеснены в область подсознания. Ребенок не понимает, что с ним творится, и оттого тревожится еще больше. Не в силах справиться с травмирующими переживаниями, он начинает нервничать, злиться, срывать зло на близких. Особенно сложные чувства он испытывает по отношению к матери — источнику психотравмы.
    Он жаждет материнской любви и отвергает ее. Бунтует против нее, подсознательно мстя за перенесенные страдания, и безумно боится ее потерять. Потому часто не отпускает мать от себя ни на шаг, проявляет невыносимую назойливость, то и дело закатывает истерики. Восстановить нарушенные детско-родительские связи бывает в таких случаях крайне трудно, порой невозможно. А ведь ситуация с суррогатной матерью куда драматичней! Родная мать пусть запоздало, но начинает любить своего ребенка, а суррогатная не может себе этого позволить, потому что тогда она его не отдаст. Значит, ей нужно жестко заблокировать все материнские чувства, настроить себя на полное неприятие младенца, относиться к нему как к чему-то абсолютно чужеродному, не имеющему к ней никакого отношения. Дескать, это просто средство заработка.
    Но от того, что будешь долго говорить «халва», как известно, во рту сладко не станет. Можно сколько угодно убеждать себя, что материнский инстинкт — глупый, устаревший предрассудок, но когда дойдет до дела, природа возьмет свое.
    Но речь сейчас не о матерях, а о детях. Исследования показали, что когда мать собирается сделать аборт, младенец знает об этом заранее и испытывает запредельный страх. Американский врач Бернард Натансон сделал 60 тысяч (!) абортов. Но потом в его душе произошел переворот. Он понял, что аборт — узаконенное детоубийство. А понять это ему помогла ультразвуковая киносъемка аборта двенадцатинедельного эмбриона. На пленке отчетливо видно: когда к младенцу приближается абортивный инструмент, сердцебиение малыша учащается, он начинает двигаться быстрей и тревожней. И широко открывает ротик, словно беззвучно кричит.
    Находясь в утробе суррогатной матери, ребенок тоже понимает, что она от него избавится. Об этом свидетельствуют и ведущиеся разговоры, и общий психологический настрой вынашивающей женщины. Так что, как ни крути, комплекс сиротства тут впаян накрепко. Ну а то, что суррогатная мать не генетическая — пойди объясни малышу. Он-то помнит другое: знакомый звук сердцебиения, голос...

   У мамы под гипнозом
   Другой, уже не американский, а наш врач Борис Драпкин, всю жизнь проработав в детской психиатрии, сделал несколько лет назад очень важное открытие. Он установил, что каждая мать бывает для своего ребенка самым лучшим гипнотизером. Ее голос действует на него так, как никакой другой. Драпкин объясняет это тем, что, находясь в утробе, ребенок слышит материнский голос постоянно, и свыкается с ним навсегда. Это позволило врачу создать специальную методику психотерапевтического воздействия на ребенка через мать. Суть ее сводится к тому, что вечером, когда ребенок уже засыпает, но еще не заснул (это называется «просоночное состояние»), мама дает ему определенные установки. Таким образом удается быстро побороть детские неврозы, заметно скорректировать отклоняющееся поведение ребенка. Я пытался привлечь к внушению пап, но это оказалось неэффективным, — рассказывает доктор. — Бабушки по отцовской линии, даже горячо любимые ребенком, тоже не могли ничего добиться. Такой потрясающий гипнотический эффект производит только голос матери. И еще (правда, в гораздо меньшей степени) голос ее матери, т. е. бабушки по материнской линии, ведь у женщин в семье голоса обычно похожи.
    Обращались ко мне и семьи с приемными детьми. На этих мамах методика не работает.
    Того же самого следует ожидать и в случае с генетической матерью, не вынашивавшей ребенка. На глубинном уровне она будет оставаться для него чужой. И пуповиной он был связан не с ней, и в подсознании затаится тоска по голосу, с которым он успел сродниться и который утратил потом навсегда. Кто знает, чем это обернется в будущем? Сколько известно историй, когда тоска по настоящим родителям вдруг все перевешивала, и повзрослевший ребенок принимался их искать, прекрасно зная, что они его бросили. А тут как разобраться, кто настоящий? Гены, кровь, конечно, очень важны. Но и утроба матери — не такси и не инкубатор.

   Группа риска
    Говоря о последствиях суррогатного материнства, нужно помнить, что, во-первых, это явление достаточно новое, а потому плохо изученное. Во-вторых, состояние здоровья таких детей проследить трудно, поскольку их происхождение, за редким исключением, — медицинская тайна. Сведения такого рода не разглашаются.
    И все же кое-какие данные уже накоплены. При суррогатном материнстве, естественно, используются методы искусственного оплодотворения. А это сопряжено с риском для здоровья и даже жизни женщины и ребенка. «Осознаваемая степень риска вынуждает организаторов центров искусственного оплодотворения, — пишет профессор Силуянова, — вносить в документ (в соглашение с заказчиками — авт.) такие пункты: «Мы предупреждены о том, что дети, рожденные в результате ЭКО (экстракорпорального оплодотворения)... могут иметь отклонения в развитии».
    А вот данные диссертации Бахтиаровой «Состояние здоровья детей, родившихся в результате экстракорпорального оплодотворения и искусственного осеменения»: из восьмидесяти двух пробирочных детей — сорок четыре (т. е. больше половины!) имели неврологическую симптоматику. Среди наиболее часто встречающихся расстройств: задержка внутриутробного развития — 29,3% от общего числа исследованных детей, зачатых методом ЭКО, 28,3% от общего числа исследованных детей, зачатых методом ИО — искусственного осеменения, асфиксия при рождении — 89,4% ЭКО, 90,5% ИО, неврологические изменения — 53,6% ЭКО, 38,3% ИО. А австралийские специалисты обнаружили, что средний индекс умственного развития детей, зачатых с помощью метода искусственного деторождения, значительно ниже, чем у родившихся естественным путем.
    Природа мудрее нас, и попытки ее перехитрить чреваты множеством новых, непредвиденных опасностей. А ведь детей, о которых идет речь, все-таки вынашивали родные матери. У суррогатных малышей проблем должно быть еще больше.

   Скорбное бесчувствие
   Если ребенок родится неполноценным, я не возьму с вас денег, а его оставлю в роддоме», — деловито обещала кандидатка на роль суррогатной матери журналистке, собиравшей материал для статьи и прикинувшейся заказчицей «суррогатных услуг».
    Как будто речь шла о бракованном товаре, а не о живом человеке. Что это? Легкомыслие, граничащее с идиотизмом? Или «скорбное бесчувствие» — так в старину называли шизофрению?
    Как бы там ни было, прогноз для ребенка неутешительный. Психическое состояние беременной женщины очень сильно влияет на развитие плода, это прописные истины. Недаром будущим матерям всегда советуют не волноваться, по возможности гармонизировать свою жизнь, смотреть на красивые вещи, слушать благозвучную классическую музыку. А тут что за «качество исходного материала»? Кому вообще приходит в голову искать такое дикое средство заработка? В публикациях на эту тему обычно описываются бедные женщины, отчаявшиеся найти работу.
    Но как не всякая бедная женщина отправится на панель, так и торговать выношенными детьми придет в голову далеко не каждой (сравнение этих двух «профессий» возникло в медицинских кругах: доктор мед. наук, профессор Бадалян называл суррогатное материнство «биологической проституцией»). Как отсутствие стыда является признаком психического неблагополучия, так и грубое повреждение материнского инстинкта свидетельствует об искажениях психики.
    Есть и «моральные издержки», о которых люди, рекламирующие суррогатное материнство, предпочитают не вспоминать.
    «Утрата эмбрионов» при экстракорпоральном оплодотворении составляет 93-94%. В переводе на более понятный язык это означает, что оплодотворяются несколько яйцеклеток. А потом «лишние» эмбрионы уничтожают, чтобы имплантировать один. То есть осуществляя свою мечту о ребенке, семья одновременно соглашается на убийство нескольких его братьев и сестер. А бывает, женщине для надежности пересаживают в матку 3-4 зародыша, а потом производят редукцию, если она не хочет вынашивать всех.
    Как известно, дом, построенный на песке, не устоит. Что же говорить о попытках создать семейный уют на крови собственных детей?
    Поэтому в недавно принятой социальной концепции Русской православной церкви осуждаются как способ искусственного оплодотворения, предполагающий уничтожение «лишних» эмбрионов, так и суррогатное материнство. Оно «противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Этот метод предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности. Суррогатное материнство травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания», — говорится в концепции.
    Католики в данном отношении еще более категоричны. Они считают неприемлемыми вообще все методы искусственного оплодотворения, в том числе и не связанные с выбраковкой эмбрионов. А суррогатное материнство запрещено законом в подавляющем большинстве католических стран. Даже во Франции, никогда особо не отличавшейся строгостью нравов.
    — Но что же делать женщине, если она хочет иметь ребенка, а выносить его не может?! — часто восклицают люди, выслушав все доводы «против».
    А когда говоришь, что можно кого-нибудь усыновить, возражают: дескать, ей хочется своего.
    Ну что на это скажешь? Наверное, цитировать в таких случаях слова апостола Павла —«любовь не ищет своего» — бесполезно, а рассуждать о том, что Бог, вероятно, не просто так напрочь лишает женщину нормальной, естественной возможности выносить ребенка, — не имеет смысла.

  Владимир Анатольевич Бахорев, профессор, руководитель  лаборатории клинической генетики Научного центра  акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН:

   Поскольку суррогатная мать вынашивает уже оплодотворенную и подсаженную ей яйцеклетку, то ее генетика никоим образом не влияет на развитие плода. И никаких генетических изменений у ребенка не наблюдается, потому что в данном случае суррогатная мать выполняет функцию инкубатора. Возникновение пороков развития может произойти, но определить, что является первопричиной данного порока — гены родителей или нарушения в течении беременности, очень сложно. Ни образ жизни, ни режим питания суррогатной матери кардинальным образом не влияют на развитие и формирование плода. Мое личное отношение к суррогатному материнству неоднозначно. Как единственный выход из критической ситуации этот путь возможен, но я не могу приветствовать решение женщины, ставящей производство детей на коммерческую основу. Думаю, что суррогатное материнство бесперспективно. Скорее всего, будут найдены другие пути решения проблемы бесплодия.

   Из досье «Няни»

   В мире родилось уже порядка полутора тысяч таких детей. В нашей стране, по мнению медиков, их не более десяти. Первый ребенок появился в Харькове, там мама родила сына собственной дочке, у которой было врожденное отсутствие матки. Мальчику сейчас уже 6 лет.

   Ольга Слуцкер:
    Энергетическая связь с сыном у меня была всегда. Даже когда я была далеко от него, а он был в утробе Люси (американка, выносившая Ольге ребенка — авт.). Он мне снился, я его видела, видела, какой он будет. И он родился таким, каким я его представляла. После родов задержалась в Америке на месяц, так как Люси предложила сцеживать для Миши молоко. Это была ее инициатива, и я искренне благодарна ей за это.
    Надо сказать, я абсолютно не ревновала. Считаю, что чем больше людей любят моего сына и хорошо к нему относятся, тем лучше для него. Мы с семьей Люси стали очень   близкими друзьями.
    Если же говорить о том, нужно ли суррогатное материнство, то ко мне часто подходят женщины и спрашивают, куда им обратиться. Ведь отсутствие ребенка — это несчастье не только для родителей, но и для всех родных, друзей. Я знаю, как счастливы теперь мои родители и родители Володи. Когда их встречают старые друзья, то говорят: «Наконец мы можем говорить при вас и о своих внуках. Мы раньше стеснялись и не хотели делать   вам больно».

   Из досье «Няни»

   При использовании метода суррогатного материнства между потенциальными родителями и женщиной, которая согласилась выносить и родить ребенка, как правило, заключается письменный договор. В этом договоре должны оговариваться:

• компенсации расходов на медицинское обслуживание;
• потери в заработке;
• место проживания суррогатной матери в период беременности;
• медицинское учреждение, где будет происходить искусственное оплодотворение;
• последствия рождения неполноценного ребенка;
• обязанность суррогатной матери соблюдать все предписания врача, направленные на рождение здорового ребенка, и др.