Кодекс правильной мамы

   Когда я только планировала стать мамой, я снова возвращалась к этим мыслям и прекрасно представляла, как буду воспитывать свое чадо. Какими способами стану на него воздействовать, а чего никогда себе не позволю. В теории все получалось так убедительно!
    Педагогические неудачи
      Но вот моя долгожданная малышка появилась на свет. И уже очень скоро стало ясно, что все мои педагогические принципы трещат по швам. Нет, с одной стороны, я была очень хорошей матерью. Никуда не отлучалась от моей крохи в течение полутора лет. Кормила ее грудью по требованию до года и трех месяцев. Я подолгу гуляла с ней, играла в развивающие игры, делала массаж, регулярно проходила осмотр у всех специалистов. Постоянно разговаривала с ней, ласкала, удовлетворяла все ее потребности, да и вообще, по сути, жила только для нее.
      Но при этом, окончательно изведясь от бессонных ночей, третий час ходя по комнате с орущим кульком на руках, я иногда начинала трясти его с чувством, близким к ярости. Когда моей дочке было где-то шесть месяцев, впервые шлепнула ее – правда, по памперсу и не сильно, она даже не почувствовала. Но я-то почувствовала! И расплакалась от стыда и бессилия – какой кошмар, я ударила своего маленького ребенка!
      Были и другие случаи моей полной педагогической несостоятельности. Например, когда в возрасте двух лет моя дщерь стала окончательно неуправляемой и ни уговорами, ни строгими командами не удавалось заставить ее есть или ложиться спать, я показала ей на окно в соседнем доме, у которого стоял какой-то мужчина, и сказала, что дядя сосед все видит и сейчас будет ее ругать и грозить «ай-ай-ай». Этот способ оказался действенным. И с тех пор, исчерпав все прочие средства, я иногда прибегала к нему, расстроенно думая о том, что всегда считала подобные страшилки недопустимыми. Были и какие-то другие примеры – то я срывалась и начинала кричать на ребенка, то говорила ей неправду, если мне по каким-то причинам так было удобней.

      Теория и практика материнства
      Конечно, такие случаи являлись исключениями. Гораздо чаще я оценивала свою систему воспитания если уж не на пятерку, то, по крайней мере, на твердую четверку. Но все равно поводов для расстройства хватало: я чувствовала, что не соответствую тем стандартам, которые вывела для себя сама. Тем умным и добрым правилам, которые почерпнула из специализированной литературы для родителей и из телепрограмм. Да и как им было соответствовать? Вот пример: в одном журнале я как-то прочла письмо мамы двух детей. Она описывает такую ситуацию: за 15 минут до отхода ко сну она напомнила своим малышам, что скоро пора будет отправляться по кроваткам. Они согласились. После вечерней сказки по телевизору она умыла и уложила одного и второго. Какое-то время в детской было тихо, потом началась возня, которую мама пыталась проигнорировать. Потом шепот сменился громким хохотом и песнями. Естественно, на этом месте она вошла в комнату с суровым: «В чем дело?» Ответом ей послужила тишина. «Чтоб я вас больше не слышала! Немедленно спать!» Далее она снова пыталась спокойно попить чайку на кухне, а безобразия в детской не прекращались. Затем, когда веселье в детской набрало вообще невиданные обороты, она в очередной раз влетела в детскую, отшлепала сперва старшего, затем младшего и вышла, с силой хлопнув дверью. Далее десять минут в квартире стоял оглушающий рев, а расстроенная мама пыталась успокоить свои нервы и заново кипятила чайник. Через десять минут дети уснули.
      Знакомая ситуация, правда? И непослушание чада, начинающееся, как правило, в тот момент, когда ваши силы на исходе и вы мечтаете лишь о тишине и покое. И ваши собственные бесплодные попытки действовать объяснениями, уговорами, требованиями, угрозами, силой. И последующие сомнения, правильно ли вы поступили? Может, надо было как-то по-другому? Но как? Ведь вроде бы все уже перепробовалиѕ Чтобы разрешить подобные сомнения, к этому письму прилагался комментарий психолога. Который гласил, что: а) детям естественно шалить; б) неестественно в этом случае только одно – наказание; в) в ситуациях, когда дети манипулируют вами, стоит не поддаваться на провокации, а «лучше ненавязчиво обозначить для них правила поведения и затем помочь организовать их выполнение». Как просто, правда? Но неужели мама не обозначила детям правила поведения: «Сразу после передачи, как и договорились, ложитесь спать, хорошо?» Разве не помогала организовывать их выполнение, укладывая детишек в кроватки, подтыкая одеяльца, настраивая их на сон, терпеливо объясняя, почему надо спать?

      Мама тоже человек
      Что же конкретно предлагает психолог? «Не лучше ли было бы просто побыть в комнате детей, пока они не заснут?» Я, конечно, не психолог. Я просто мама. Но мне почему-то кажется, что совсем не лучше. Дети восьми и четырех лет должны уже уметь засыпать сами. А мама имеет право на то, чтобы после напряженного дня, посвященного детям, хотя бы поздним вечером заняться собой, а не сидеть надсмотрщиком в темной детской. И потом, что же это такое начнется? Сегодня мама «побудет в комнате детей, пока они не заснут». Завтра. А после этого они вообще перестанут успокаиваться и засыпать, если кто-то из взрослых не будет выполнять в их комнате роль этакого пугала. В результате мы вернемся к тому же самому сидению с ремнем над детской кроваткой, от которого хотели уйти. А потом что? Сидеть с ремнем или с грозным видом над ребенком, потому что он балуется за столом и сам не ест? Нависать над ним за учебниками, потому что он один не делает уроки? И до какой поры? У меня была дальняя родственница, которая своего восемнадцатилетнего сына прутом пригоняла со свиданий с девчонками и, усадив на дачную скамейку с книгой в руках, маячила рядом, карауля, чтобы он не сбежал.
      В общем, начитавшись массу теоретических пособий и пройдя через множество жизненных ситуаций, я сделала два вывода. Первый совершенно банальный: каждый случай конкретен, и, следовательно, общими советами тут не отделаешься. И второй, уже более оригинальный, потому как нигде кажется особо не прописанный: мама тоже человек. И имеет право на слабость, усталость, гнев. Даже на ошибку.
      Только вот ошибка ошибке рознь. Лично я, побыв сперва ребенком, то есть «по одну сторону баррикад», потом взрослым – «по другую», вывела в конце концов для себя свод правил. Некоторые из них однозначны и непреложны, другие же допускают определенные исключения. Вот эти правила.

     
      Правило №1.
      Нельзя или можно – только осторожно?
      Ребенка нельзя бить. Это значит, что можно шлепнуть «по мягкому месту» малыша, но делать это нужно в редких случаях и только «по заслугам». То есть если либо все другие методы воздействия уже исчерпаны, либо проступок действительно серьезен.
      Наверное, можно поднять руку (но не ремень и никакие другие подручные средства – это мне кажется абсолютно недопустимым!) на ребенка сгоряча, пережив по его вине страшное волнение. Мой муж, например, до сих пор помнит такой случай: в возрасте четырех лет родители оставили его у магазина, строго-настрого запретив куда-нибудь отходить. Справедливости ради надо сказать, что эта история имела место в маленьком спокойном городке, да и время было гораздо более безопасным. Так вот, мой будущий супруг тогда постоял-постоял, заскучал и решил вернуться домой. Дорогу он помнил, все сделал как надо, ключ из-под коврика достал, дверь открыл и начал резвиться по принципу «один дома». Надо ли описывать, что пережили его родители, выйдя из магазина? Каждый, кто хотя бы на минуту неожиданно терял из поля зрения своего бесценного отпрыска, знает, как обрывается сердце и как бьется одна-единственная мысль: «Нет! Не может быть! Только не мой малыш!» В общем, спустя какое-то время, которое обезумевшие от страха родители бегали по городу, расспрашивая каждого встречного, мама кинулась в милицию, а отец – на всякий случай проверить дом. Муж говорит, что до сих пор не может забыть выражения его лица, когда, ворвавшись в квартиру, он увидел сына, схватил его, молча прижал, потом быстро ощупал всего и побежал, заперев дверь, за матерью. После того как родители уже вдвоем увидели своего ребенка и убедились, что он цел и невредим, ему, по словам мужа, «крепко попало». Но и тогда, когда после наказания родители объяснили ему, что они пережили и почему так волновались, и многие годы спустя он был уверен, что наказали его справедливо. И это непременное условие любого наказания – последующий (или предыдущий) «разбор полетов» с объяснениями, за что и почему и т.д.
      А еще я считаю, что физическое наказание нельзя превращать в подготовленную экзекуцию, в этакое запланированное мероприятие, сопровождаемое многообещающими «дай только до дома дойти!» и тому подобным. Если между проступком ребенка и наказанием есть время, значит у вас есть возможность остыть и придумать какой-то другой способ воздействия.

      Правило №2.
      – Нельзя кричать на ребенка.

      То есть нельзя это делать постоянно, иначе вы вырастите с одной стороны невротика, а с другой – абсолютно неуправляемое существо. Ведь после того как ребенок привыкнет к вечным окрикам, на него нельзя будет подействовать ни ором, ни руганью, никаким другим способом. Я думаю, что повышать голос на ребенка можно, но только в самых исключительных случаях. Например, чтобы уберечь его от опасности: «Стой, машина!» Или если вы уже не раз повторили малышу одно и то же спокойным, ровным голосом, а он и не думает реагировать. Да и в этом случае лучше не орать, а сказать очень четко и строго. Например, мой муж никогда не повышает голоса на нашу весьма буйную дочь, но добивается от нее послушания одной магической, размеренно произносимой фразой: «Мне что, громко надо сказать?..» Если же вы накричали на ребенка просто потому, что у вас лопнуло терпение, или потому что у вас неприятности на работе, или потому, что вы очень устали, и после этого чувствуете себя неправой, извинитесь перед ним. И это – следующее мое правило:

      Правило №3.
      – Перед ребенком можно и нужно извиняться.
      Будем надеяться, что у вас не появится поводов делать это слишком часто, иначе вы рискуете подорвать в глазах ребенка свой авторитет и зародить у него сомнения в правильности всех ваших поступков. Если же вы понимаете, что поступили с ребенком несправедливо, зря обидели его или были с ним слишком строги, обязательно извинитесь и объясните ему, почему вы так себя повели. Так вы научите ребенка быть честным, объективным и признавать собственные ошибки.

      Правило №4.
      – Нельзя оскорблять и унижать ребенка.
      Мне кажется, что это гораздо страшней любого повышенного голоса и сравнимо разве что с побоями. У всех, наверное, свои представления о том, что может оскорбить и унизить. Для меня, например, табу наложено на все грубые слова, и свои чувства я позволяю себе выразить только такими выражениями, как «свинушка», «безобразница», «хулиганка», а в минуты особо страшного гнева, каюсь, могу употребить такие эпитеты, как «убоище» и «засранец малолетний».
      Еще я уверена, что нельзя говорить ребенку: «ты плохой», «я тебя не люблю», «я тебя кому-нибудь отдам, а себе возьму другого, хорошего». Так делала моя мать: сердясь на меня, она кричала: «Нет, ты не моя дочь, раз ты такая! Видно, моего ребеночка на тебя мне в роддоме подменили!» В результате я сперва горько плакала, очень боясь, что мама пойдет в роддом и потребует вернуть ей ту, хорошую и послушную девочку, а меня отдаст. А потом начала, обижаясь на мать, сама поигрывать такой версией: эта мама не настоящая, мне ее в роддоме подменили. А где-то есть моя, добрая, ласковая и любящая. Как-то, в пылу горячечной детской обиды, я все это ей и высказала. Наверняка матери было тогда очень неприятно, но ведь по ней рикошетом ударили ее собственные слова.
      Хотите поругать малыша, показать, что в его поведении вам не нравится? Тогда так и говорите: «Ты себя плохо ведешь. Когда ты так делаешь, мне очень неприятно и совсем не хочется ни играть с тобой, ни разговаривать».

      Правило №5.
      – Не надо сравнивать ребенка с кем-то другим и ругать его в чьем-то присутствии.
      Ох, не знаю, как вам, а мне этому правилу следовать особенно тяжело. И нет-нет, да и вырывается у меня на детской площадке: «Посмотри, все дети как дети, никто не вопит, игрушек не отнимает, а ты?!»
      Но это лично мне кажется еще не самым большим промахом. А вот постоянно ставить малышу в пример его ровесника или, что еще хуже, братишку или сестренку, действительно, не стоит. Вполне можно, а порой и нужно сделать ему замечание в присутствии других детей или взрослых, но подробные разборки, нотации или наказание следует устраивать уже без свидетелей – надо щадить достоинство наших детей.

      Правило №6.
      – Нельзя обманывать ребенка.
      Наверняка у каждого родителя время от времени возникает соблазн что-то скрыть от малыша, что-то придумать или что-то приукрасить. Но подумайте, всегда ли, когда мы прибегаем к обману, он действительно неизбежен?
      Мы сочиняем ребенку сказки про аистов, про специальные таблетки, про покупку детей в магазине – а между тем, правдивая история о деторождении, адаптированная для его возраста, покажется любознательному малышу ничуть не более странной, непонятной или волнующей.
      Мы обманом ведем малыша в поликлинику, стараясь избежать лишних слез и поберечь свои и его нервы – в результате, от обиды и потрясения ребенок кричит и плачет гораздо дольше, чем от страха или боли. К тому же он разочаровывается в родителях, в самых близких существах, и отказывается им верить в дальнейшем. Меня всегда в детстве затаскивали во врачебные кабинеты обманом. Это привело к тому, что я стала крайне недоверчивой и в каждой поездке подозревала замаскированный визит в поликлинику. Так, в свой первый поход в детский театр я проплакала всю дорогу, отказываясь верить, что меня ведут не на прививку. А в фойе меня пришлось втаскивать силой – увидев других детей, я окончательно убедилась: это детская поликлиника, и сопротивлялась изо всех сил. Памятуя об этом случае, своей дочери я всегда честно говорю, когда придет врач и что он будет делать. В результате, она весь день изводит меня воплями: «Не на-а-до доктора! Не хочу доктора! Не буду-у!» Но я все же стойко держусь своих убеждений и пытаюсь действовать уговорами, объяснениями, личным примером – только не обманом.

      Правило №7.
      – Нельзя пугать малыша.
      Как вы уже поняли, этому принципу я сама не всегда следую. Но что значит пугать? Есть реальные опасности – чужие люди, чужие собаки, открытое окно, дорога. Тут я не скрываю возможных страшных последствий, стараясь таким образом уберечь от них мою дочку. Например, я рассказываю, что есть хорошие дяди и тети, а есть плохие. Плохие могут обидеть, могут ударить. Поэтому к незнакомым людям, про которых ты не знаешь, хорошие они или плохие, одной подходить не надо. В этом контексте вполне закономерной мне кажется угроза, произнесенная после уговоров идти домой: «Я сейчас повернусь и пойду к дому. А ты останешься с чужими дядями». Собаками, дорогой, открытыми окнами и прочими бытовыми опасностями я не пугаю. Наоборот, я внушаю своей малышке, что собак бояться не надо, но и трогать чужих собак нельзя. Они как люди – бывают добрые, а бывают злые. И мы не знаем, какая именно вот эта собака. Однако если ты ее не тронешь, она тебя тоже не тронет. То же самое с дорогой, окном, электрической розеткой. Я объясняю, что если ими правильно пользоваться, ничего страшного нет. Если же к ним приближаться без взрослых, будет больно и нашей девочки больше не станет. Для наглядности я даже как-то показала ей раздавленного машиной голубя. Кошмары после этого мою малышку не преследовали, но зато вести она себя стала чуть осторожней.
      И вот это, пожалуй, самое главное условие всяких «страшилок». Нельзя своими угрозами порождать у малыша страхи, за исключением реальных, вышеописанных. Нельзя, чтобы ребенок начал панически бояться какой-нибудь буки, Бабы-яги, вон того шкафа, в котором сидит Бармалей и который вылезет, если он сейчас же не закроет глазки. В конце концов, придуманный мной сосед не столько пугает дочь, сколько внушает ей какое-то почтение. Глядя в окно, она машет ему ручкой, говорит: «Здравствуй, дядя сосед! Как дела? Видишь, я уже покушала, а ты?»
      И напоследок – мои маленькие секреты. Все эти заповеди, какими бы мудрыми и справедливыми они ни были, порой очень трудно соблюдать. Поэтому, когда я чувствую, что меня охватывает раздражение или гнев, когда понимаю, что могу не сдержаться и нарушить все мои педагогические принципы, я говорю своему малолетнему раздражителю: «Я сейчас очень на тебя сержусь. Пожалуйста, исчезни с моих глаз, пока я не решила, что с тобой делать». Затем я считаю про себя до десяти – и только потом начинаю действовать. Есть у меня и другой хороший прием: я мысленно ставлю себя на место дочки. Или просто вспоминаю свои детские проделки и нарушения. Поверьте, это здорово помогает оставаться спокойной и объективной.