Поиск

Рисунок моего сына

07/10/2008
ЕВСЕЕВА Елена
514

мама пятилетнего Аркадия


Когда все мои родные и близкие узнали, что я собираюсь усыновить ребенка, началось такое!.. Такого количества добрых глупостей, советов и просто «страшилок» я не слышала никогда. Вдруг оказалось, что у всех, буквально у всех есть «одна знакомая», которая взяла малыша из детского дома, а он потом начал болеть, пить, или красть у нее вещи, или сел на иглу... В общем, мир новоявленной матери показался с овчинку.

Возможность, может, еще будет. Мне всего тридцать четыре, а при современном развитии медицины это не самый крайний возраст для первых родов. Дело было вовсе не в страхе. И не в том, что, как думала моя мама, я боюсь состариться в одиночестве. Просто в какой-то момент я совершенно точно поняла, что хочу именно УСЫНОВИТЬ ребенка. Что во мне накопилось безумное количество любви и нежности для малыша, рожденного чужой женщиной. Что я ГОТОВА отдать ему всю себя, что я ПОНИМАЮ, что он может быть генетически проблемным, и так далее...
По ночам я лежала, смотрела в потолок без сна, слушала, как за окном проезжают машины, и думала о том, что эта комната, эта квартира, эта ночь за окном, этот город и весь этот мир были бы совершенно другими, если бы я точно знала, что в соседней комнате на кровати спит МОЙ ребенок. И как только я поняла это, мне перестало быть важным, кто является его биологическими родителями – я, мой бывший муж, или другие мужчина и женщина, – мне стало ясно: я готова к тому, чтобы стать матерью...
Что этому предшествовало? Конечно, неудачный опыт семейной жизни. Семь лет бездетного брака. Когда мы с Андреем поженились, особой любви между нами не было. Была привязанность, привычка, а где-то в самом начале — студенческая влюбленность... Любовь к нам так и не пришла. Мы очень уважали друг друга, у нас была масса общих интересов, мы всегда были готовы прийти друг другу на помощь, но... мы не были мужем и женой. Мы были друзьями. Понимая это, мы все эти годы по молчаливому согласию закрывали глаза на личную жизнь друг друга, что называется, на стороне.
 Андрею повезло больше. Он полюбил. Полюбив, предложил расстаться. Напоследок он, сам того не желая, очень больно ударил меня, сказав:
– Я бы хотел, чтобы у нас с ней было много детей...
Мы были хорошими друзьями. Я прекрасно его понимала, но это было слишком. Все-таки я была его другом. Женой, в конце концов! И я уже семь лет мечтала о ребенке!
И действительно Андрей вскоре стал отцом, а я...


Дела бумажные
Я собрала все необходимые справки быстро. Неплохо зарабатывая, я заранее запаслась деньгами, зная, что в нашей стране все «бумажные» дела решаются быстрее всего с помощью « конверта в карман». Однако на деле все оказалось намного проще: и в поликлинике, и в диспансерах, и в ЖЭКе, и на работе, когда узнавали, для чего мне нужны справки, мгновенно шли мне навстречу. Помогали, объясняли, к кому обратиться, – и безо всяких денег. И, в отличие от моих многочисленных родственников, не лезли с вопросами «а зачем вам это надо?» и «вы уверены, что не передумаете?».

Единственный серьезный разговор на тему усыновления состоялся у меня с женщиной, которая проводила инспекцию моей квартиры. Она была очень строга, называла меня по имени-отчеству, задавала массу вопросов, требовала показать ей всевозможные квартирные документы... Когда мы зашли в комнату, которую я мысленно уже называла детской, она вдруг заулыбалась и взяла в руки плюшевого медвежонка:
– Это для... него?
Я кивнула. А она, улыбаясь, рассматривала медведя, нажимала ему на живот, чтобы он рычал, и я поняла, что передо мной не строгая работница жилищной инспекции, а обычная мать, женщина, которой не все равно, к кому попадет детдомовский ребенок.
Оформление документов заняло около двух месяцев. Потом пришло направление, и тут я по-настоящему испугалась: пора было идти в детский дом. Выбирать ребенка. Своего ребенка. В отличие от городских домов ребенка, в нашей «деревне» правила нарушались и можно было найти своего малыша не по анкете и прикрепленному фото, а зайти к ним в группу, пообщаться. И если раньше я думала, что это плюс... Как же я ошибалась!
Что же касается вообще всей истории, то я ни секунды не думала о том, что зря все это затеяла, у меня не было желания отступиться, но... Мне было безумно страшно. Я представляла: вот приду в детдом, разденусь в гардеробе, поговорю с директором. И потом меня поведут в игровую комнату. А там будет много-много детей. И все будут на меня СМОТРЕТЬ. Или, не дай бог, кричать: «Мама!» И ждать, что каждого из них я назову своим... Как, по какому признаку выбирать?
Как это часто бывает, все получилось вовсе не так, как я нафантазировала. Самым страшным оказалось не то, что дети на меня смотрели. Да и «мама» они не кричали. Самый ужасный момент – это когда вдруг ко мне подошла маленькая четырехлетняя девочка и обняла меня – сильно-сильно. Прижалась так, что я даже удивилась – откуда в ней, такой крошке, такая сила? Прижалась, смотрит на меня и молчит. Потом подошел другой мальчик и тоже обхватил меня руками...
– Не смущайтесь, – объяснила мне воспитательница, – это они со всеми так.
Ничего себе – «не смущайтесь»! Представьте, что вас крепко-накрепко обхватывают детские ручки и снизу смотрят серьезные, совсем недетские глаза...
– Это наша Леночка – мама отказалась сразу после родов. Это Игорек. Это Максим. Это Аркаша...
...Аркашку я увидела сразу. Не знаю, как так получилось, может, действительно, существует какое-то шестое чувство, и, хотя все малыши были симпатичными и чудесными, при виде Аркаши у меня словно что-то щелкнуло внутри! Сердце дернулось, что-то оборвалось в груди и мелко-мелко задрожало... Я шагнула к нему.
Воспитательница потянула меня в сторону:
– Нет, этого мальчика уже берут...
А мальчик смотрел на меня такими глазами, будто он меня уже выбрал. Точно так же, как я его. И ждал, что возьму его за руку и мы пойдем домой... Но я уже отходила в сторону, не отрывая от него взгляда:
– Точно берут?
– Точно, точно...
В тот раз я ушла, так никого и не выбрав. Мне сказали, что это нормально. Проводили, сказали, когда прийти снова. А я никак не могла забыть лохматого, чуть косоглазого мальчика со смешным именем «Аркаша». Всю дорогу до дома я на все лады повторяла: «Аркаша, Аркашка», будто пробовала это имя на вкус, будто звала его... И только у дома очнулась: это уже чужой ребенок. Я ему не нужна.

       

В хорошую семью
Следующий визит ничего не изменил: я так никого и не выбрала. Я боялась себе в этом признаться, но ходила смотреть на Аркашу. Еще раз увидеть его лохматую головенку, большие, чуть косящие глаза, недетские складки у губ... Аркашки не было. Я робко поинтересовалась у воспитательницы:

– А где... Аркадий?
– А его забрали! – женщина радостно улыбнулась. – Наш любимец был, всей группой провожали. И такая семья хорошая, приятная. Слава богу.
«Слава богу», – мысленно повторила я. Дети по-прежнему смотрели на меня с ожиданием. Леночка обнимала меня и тащила показывать спальню. Максимка хвастался рисунками, у них с Леной чуть до драки не дошло, кто должен меня обнимать...
Спустя два месяца я снова пошла в этот детский дом. Зачем? Не знаю. Все равно пошла, поплелась, как на пытку, снова к этим ручкам, к этим глазам...
В углу комнаты я увидела до странности знакомую вихрастую голову. Точнее, затылок. В отличие от остальных, малыш не отреагировал на мое появление. Только вздрогнул на стук захлопнувшейся двери, быстро посмотрел, кто вошел, и снова отвернулся. Я ахнула и закрыла рот рукой, боясь разрыдаться в голос от счастья:
– Аркаша?!
Воспитательница поймала мой взгляд и несколько раз с каким-то ожесточением хлопнула по карманам халата.
– Давайте выйдем. Я об этом без сигарет прямо говорить не могу.
Мы стояли на промозглой лестничной клетке, а она, нервно затягиваясь, рассказывала:
– Она, видишь ли, не представляла, что будет так трудно. Он не слушается, кричит, плачет, истерики устраивает... Изрезал ножницами мягкую мебель, попортил полировку! В общем, привела она его. Он теперь и с нами не разговаривает, улыбаться перестал, ест как птичка...
Мы вернулись в комнату. Я собралась, подошла к малышу:
– Аркаша!
Он вздрогнул. Мне почему-то показалось, что мальчик меня узнал. В руках Аркаша держал игрушечного динозавра.
– Это у тебя кто? Динозавр?
Молчит. Смотрит в сторону и молчит.
– А хочешь, я тебе нарисую такого же? Я умею!
Продолжает молчать, но взгляд из-под ресниц стал заинтересованным...

       

Шаг за шагом
...Рисунок в этот раз он у меня не забрал. Когда я уходила, даже не повернулся, но сквозь стеклянную дверь игровой я видела, как напряжен его маленький лохматый затылок.

Потом мы долго разговаривали с директором. Она объясняла мне, что они не могут идти на такой риск – еще раз отдавать ребенка, которого уже дважды бросали.
Уходя, я положила на стол директора рисунок динозавра:
– Это для Аркаши. Передайте ему, пожалуйста...
Директриса быстро взглянула на меня и молча убрала лист бумаги в стол.
Несколько недель мы с Аркашей учились разговаривать, понимать друг друга. Он перестал меня дичиться, воспитательница говорила, что ребенок постепенно возвращается в нормальное состояние, играет, хорошо ест, снова стал улыбаться.
Я радовалась каждой новости, и перед сном, мысленно желая Аркаше спокойной ночи, представляла, как он спит: сбитое набок одеяло, поджатые ножки, тени от длинных ресниц на щеках...
...Я не знаю, почему те родители не поладили с Аркашей. По-моему, мой сын – удивительно спокойный и разумный ребенок. Когда мы стали жить вместе и когда он поверил в то, что я никуда его не отдам, когда он перестал плакать по ночам и просить меня посидеть с ним перед сном – «Мама, а ты точно меня не вернешь?», он стал так искренне, так горячо стараться для меня что-то сделать, чем-то помочь... Он везде ходил за мной хвостиком, чуть ли не вырывал из рук сумки, когда мы шли из магазина, и всегда с готовностью выполнял мои просьбы... Конечно, и у нас были проблемы и недопонимание, но для меня огромной радостью было то, что довольно скоро в этих ситуациях у него в глазах перестал появляться взрослый страх, даже, скорее, ужас: что я его за Это верну.
Недавно он подарил мне картинку – они в садике рисовали маму. На картинке – я в красивом бальном платье и в короне, и снизу он приписал от себя (мы недавно начали читать и писать): «Мама, я тебя люблю!» Я повесила рисунок на стене, напротив своей кровати. Когда я утром открываю глаза, то это – первое, что я вижу. Рисунок моего сына.

Сыпь на амоксициллинЧитать статью
Книжные ритуалыЧитать статью
Букет для торжественного дняЧитать статью
Если у малыша дрожит подбородок и ручкиЧитать статью
Как родным и близким пациента справиться с его расстройством пищевого поведения Читать статью
Время для отношенийЧитать статью
Комментарии

Семейный журнал Няня.Ру о беременности и родительстве

База полезных знаний и сообщество мам и пап

Главный редактор, Лиханов Дмитрий Альбертович

Главный редактор, Лиханов Дмитрий Альбертович

Няня.ру – это виртуальный семейный центр, в котором вы можете найти ответы на любые волнующие вопросы о беременности, рождении и воспитании детей. Экспертные материалы, сервисы и форум помогут жить в гармонии с собой и окружающими. Если у вас есть пожелания и предложения по работе нашего сайта для родителей и детей, пишите. Будем рады обратной связи, потому что c 1994 года стараемся сделать проект максимально полезным, информативным и удобным для вас.

Подробнее о семейном журнале Няня.ру>>

Подпишитесь на рассылку семейного портала

Узнавайте первыми о новых статьях, конкурсах и анонсах событий

Отправляем письма 1 раз в неделю по пятницам – рассказываем о самом интересном и важном.