Урок дает ребенок

Воспитываем ли мы ребенка по наитию, руководствуясь Божиим даром, как Арина Родионовна, или прислушиваемся к советам специалистов, цель у нас одна – дать малышу как можно больше. И в этой работе нам ежедневно помогают сами дети, если, конечно, мы хотим их услышать. Рассказывает доктор медицинских наук Виктор Круглов.

Я вспоминаю женщину, которая обратилась о мне с проблемой: ее четырехлетняя внучка плохо засыпала. «Что только я не делаю, — сказала она, — сижу с ней, уговариваю, сказки рассказываю, песенки пою, а меньше чем в полтора-два часа это не обходится». Когда мы остались вдвоем с девочкой и я осторожно попытался выяснить причину, она вдруг сказала: «Я ей говорю: не делай ничего – скажи, как мама: «СПАТЬ!!!» — и я усну. Она с такой уморительной серьезностью сказала это, что я внутри расхохотался. Но на самом деле для меня, тогда совсем зеленого психотерапевта, это был важный урок. Он помог иначе взглянуть на проблемы, с которыми обращались ко мне родители, и увидеть в ребенке воспитательный потенциал, скрытый от глаз взрослых.

Если под воспитанием иметь в виду только нечто осознанное, планируемое, ставить перед собой задачи и цели, выбирать способы их решения и достижения, то ребенок, особенно маленький, никакой не воспитатель. Но это взгляд, уместный в стенах Академии педагогических наук. Дома все богаче, шире, сложнее. Домашнее воспитание – это жизнь вместе с ребенком, совместное бытие, в котором малыш становится нашим не только биологически, но и человеческим, духовным наследником, нашим продолжением в будущей жизни. По мудрому выражению А.Райкина, «счастье – не конечный пункт, не станция прибытия, а способ путешествия». Применительно к тебе нашего разговора – путешествия вместе с ребенком, а не доставка его туда, куда надо.

Разумеется, мы многое вкладываем в ребенка, учим его необходимым в жизни вещам. Без него нельзя. Но то, как он это воспринимает и усваивает, будет ли он потом в жизни этим пользоваться и, если будет, то как, решающим образом зависит от того, счастлив ли он в этом нашем общем путешествии. Здесь-то он и оказывается «путеводной звездой» своих родителей.

Услышим друг друга

В отличие от взрослых ребенок не обращается к великим педагогам с вопросом – когда начинать воспитание? Он делает это с первого дня жизни. Плачет, когда голоден, подавая нам сигнал: «Накорми!» — а потом удовлетворено засыпает: «Ага, вот так хорошо». Младенца туго пеленают, потому что так написано в книжке, а он кричит, выпутывается из плена. Если бы он мог говорить, то сказал бы: «Пожалуйста, имейте в виду, что мне плохо, когда я связан по рукам и ногам». Другой, наоборот, чувствует себя уютнее в домике из пеленок и тоже сообщает нам об этом. Хорошо, если мы слышим такие послания.

Была у меня взрослая пациентка с нейродермитом. Я попытался ей помочь, используя гипнотическую регрессию – возвращение в детство: 12 лет, 6 лет, 3 года… Вот мы добрались до 6 месяцев. В глубоком гипнотическом трансе она вдруг закричала: «Опять эти противные холодные весы! Не хочу на весы!!! Ну почему вы меня не слышите?!» После этого сеанса нейродермит резко пошел на спад. Может быть, ее родители считали нормальным, что дитя при взвешивании плачет, а может, они списывали это на возбудимость младенца и даже невропатологу ее показывали, а он, быть может, успокоительные лекарства выписывал – не знаю. Знаю лишь из последующих бесед с ней, что о детстве у нее не особенно хорошие воспоминания – ей часто недоставало понимания со стороны родителей. Была она не слишком успешным воспитателем или родители трудновоспитуемыми – сейчас неважно. Важно, что уроки которые она пыталась им давать, оказывались невоспринятыми.

Всего не скажешь

Позже, когда ребенок начинает говорить, что уроки становятся яснее, но и сложнее. А нам приходится выбирать – какие из них усваивать, а какие – нет. Здесь уже возникает воспитательный диалог, в котором ребенок извещает нас о том, что для него хорошо, а что плохо. Это не отношения «кто кого», у кого в руках плеть, а у кого обух. Это отношения в которых каждая из сторон одновременно и учитель, и ученик.

У моих приятелей проблемы с трехлетней дочкой, и я их приглашаю домой. Мы хорошо работает с девочкой, и они собираются уходить. Зима.  Девочка устраивается на сиденье вешалки и пытается надеть валенки. Мать берет дочь на руки, чтобы обуть ее. Девочка хнычет: «Я сама». Для меня это звучит как: «Я хочу быть, такой же, как ты», но мать этого не слышит – она одергивает девочку. Та плачет еще сильнее – мать ее шлепает. Разгорается нешуточный конфликт. Урок пролетел мимо матери.  Между тем он нес в себе очень важное содержание: «Я хочу научиться делать все это сама. Будь потерпеливей – и я научись».

Его 4-летняя дочь росла в полном достатке. Родители возили ее и в Париж, и в Хельсинки, и Бог весть куда еще – они видела «Диснейленды» и лучшие зоопарки Европы, но ее ровным счетом не интересовало. Домашние даже прозвали ее Несмеяной. Родители уже хотели показать ее психологу, но однажды отец застал свою дочь глядящей в окно, за которым возились «просто дети». Его поразило живое выражение лица девочки: «У нее глаза горели», — сказал он. Вместо очередной поездки за границу они поехали на дачу. И в компании детей Несмеяна засмеялась! Ее долгий урок звучал примерно так: «Красивая жизнь – это ведь для вас, это вам интеерсно. А мне всего-то и надо что веселиться с детьми».

Возможно, о таких вещах можно говорить и не возводя ребенка в сан воспитателя. Но при этом мы теряем нечто важное, я бы сказал, самое важное – равноправность. Мы с детьми не одинаковые, но равноправные партнеры. И нам есть чему поучиться в «маленьких коллег».

«Это удивительно, как много нам с мужем дали дети, — поделилась со мной одна женщина, — мы росли вместе с ними, тянулись за ними, и они нас научили тому, чему больше никто не научил и не может научить. Они у нас не самые ранние, но сейчас мы так же молоды, как наши дети». И мне нечего больше добавить к этим словам.

Учиться никогда не поздно

— Взрослый в воспитании ребенка часто взывает к будущему:

«Если не будешь кушать кашку, не станешь футболистом», «Будешь плохо учиться в школе, не поступишь в институт». Но примерно до 10 лет обращение к будущему вообще не способно регулировать его сегодняшнее поведение. Ребенок живет «здесь и сейчас», что всегда более значимо и эмоционально насыщенно. Не попадаясь в наши «ловушки», он учит нас жить сегодняшним днем и радоваться настоящему.

— Взрослые опирается на факты и руководствуется здравым смыслом,  ребенком же движут чувства, переживания. Его язык воспитания: «мне страшно», «мне плохо», «мне одиноко», «мне грустно». Если вместо обычного: «Опять двойка?! Что из тебя, лоботряса, вырастет?» — мы заговорим на его же языке: «Знаешь, мне так печально и больно, что я, кажется, заплакать могу», мы скорее будем услышаны.

— Взрослый ежедневно ставит ребенку мини-задачи, требуя их скорейшего выполнения. Например, мы требуем, чтобы через 10 минут в комнате был порядок. А ребенок, быть может, пребывает в это время в состоянии творческого полета и закончить поглощающую его игру куда важнее, чем убрать все игрушки в назначенное время. Растерянность, испуг, досада, выраженные в глазах, — это немой урок, который учит родителей серьезнее относиться к делам, важным для ребенка.

— Наше воспитание часто прямолинейно («Делай так – будет так-то») – оно не оставляет ребенку выбора, кроме как подчиниться или нет. Это прямолинейность часто порождает крайности пассивной зависимости или бунта. Ребенок же – «стихийный воспитатель». Он не навязывает, а ставит перед нами проблему, в решении которой мы можем пойти разными путями. Когда он падает на пол, бьется и орет, можно броситься к нему с таким же ором, ремнем или тысячей поцелуев, можно не обратить внимания или отвлечь, можно сказать: «Я с удовольствием послушаю, что ты хочешь сказать, только пожалуйста, не так громко, а то я ничего не понимаю, когда кричат», можно… да многое еще можно – пространство выбора почти безгранично.

— Наше поведение достаточно предсказуемо, и ребенок обычно наперед знает, как мы отреагируем на то или другое. Маленький воспитатель гораздо менее предсказуем. Хотя бы потому, что он растет, развивается, а стало быть – и меняется намного быстрее нас.

Фото: Freepik