Сегодня количество бесплодных пар в детородном возрасте (от 20 до 40 лет) в нашей стране составляет около 15 процентов. И с каждым годом цифра эта растет. Медики предполагают, что чем дальше, тем больше у человеческой цивилизации возникнет проблем с рождаемостью. Мы уже не удивляемся, когда читаем в газете объявления: «Готова выносить ребенка».
Некоторые не прочь выносить генетически чужого ребенка и используют эту возможность как способ зарабатывания денег. Но если у человека всю жизнь болит ампутированная нога или рука, то какие же рубцы оставляет проживший в теле — кто? Чужой наследник с чужими хромосомами или родная кровинка? Просто плод или человек? Действительно, одни относятся к подобному новшеству с пониманием, а другие — с ужасом и гневом. Думается, читателям будет интересна точка зрения профессионала. Б. В. Леонов — руководитель отделения клинической эмбриологии Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН.
— Человек не может реализовать инстинкт отца или матери естественным путем и принимает непростое решение — взять на воспитание чужого ребенка. И сталкивается с тем, что, с одной стороны, законы, призванные помочь усыновлению, на самом деле несовершенны, а с другой стороны, люди, которые отвечают за судьбу обделенных детей, весьма нечистоплотны и пытаются на этом заработать. А ведь счастье бездетных пар так близко и возможно. Благодаря последним достижениям медицины они могут иметь хоть дюжину своих
генетических детей. Но наше государство по-прежнему не хочет помочь своим гражданам. Все, что от него требуется, — решить некоторые юридические вопросы. Надеюсь, что о финансовой стороне дела мы сможем заговорить чуть позже, когда экономика страны выберется из кризиса.
Очередь по-советски
С проблемой усыновления ребенка мы столкнулись еще в советское время. К нам обратилась бездетная супружеская пара. Около двух лет пытались ей помочь, но ничего не получалось: у женщины не было своих яйцеклеток, стимуляция не помогла, на подсадку донорской яйцеклетки она не соглашалась. Тогда возник другой вариант. Мы ввели сперму мужа сестре нашей пациентке. Конечно, это было сделано по заявлению, с согласия всех трех сторон. Сестра беременеет и успешно рожает ребенка. Наша пациентка хочет его усыновить. И тут возникли проблемы, о существовании которых мы и не догадывались. Отдел по опеке настаивал, чтобы сестра передала ребенка в очередь, которая существовала в районе среди желающих усыновить ребенка. И наша многострадальная пара оказалась в самом хвосте этого списка. Под напором аргументов и документов, которые мы предъявили, жаждущие «справедливости» сотрудники районо вынуждены были отступить, и ребенок оказался в семье своего генетического отца.
Но таких случаев в моей практике единицы. Наше отделение чаще всего проводит — и мы разрабатывали эти направления в России — искусственное осеменение спермой донора (когда бесплодие возникло по вине отца) и экстракорпоральное оплодотворение яйцеклетки (когда пара не может иметь детей по вине матери).
Слово «вина» здесь не совсем подходящее. Мы не можем назвать несчастного человека виновным в том, за что отчасти надо спрашивать с государства — ведь именно оно несет ответственность за зараженную экологию, значительно снижающую репродуктивные способности и женщины, и мужчины.
Если оба родителя не возражают против того, чтобы оплодотворить яйцеклетку спермой донора, они подписывают соответствующие документы. Письменное согласие мы требуем от наших пациентов, если подсаживаем женщине чужую яйцеклетку. При этом мы должны заручиться и официальным разрешением женщины-донора на право изъять у нее одну или несколько яйцеклеток. Если необходимо, подписи заверяются в нотариальной конторе. Эти бумаги отрегулированы на уровне приказа, изданного министром здравоохранения, и в спорной ситуации могут быть предъявлены в суде, но пока что юристы у нас такие бумаги не запрашивали. И в семьях таким образом рождаются долгожданные дети, обеспеченные вниманием со стороны родителей.
Бедность по-российски
У меня есть список адресов женщин из разных городов России, которые предлагают выносить ребенка для кого-то за материальное вознаграждение. Все они объясняют свое желание большими денежными затруднениями. Как правило, они замужем и уже имеют своих детей. Наша позиция на сегодняшний день такова: да, мы можем произвести экстракорпоральное оплодотворение или ввести сперму мужа, но сотрудники отделения принципиально не вмешиваются в финансовую и юридическую сторону вопроса и предлагают решать эти проблемы супружеским парам самостоятельно через соответствующие структуры. К моменту рождения ребенка все должно быть юридически грамотно оформлено, что позволит без проблем передать его в бездетную семью. Видимо, там оплата идет по срокам развития беременности. И, может, оплачивается даже неудачная попытка. Правда, существует одно но: женщина, обратившаяся в наш центр с предложением выносить для кого-то ребенка, не предполагает, насколько силен материнский инстинкт. Родив ребенка, она может в любую минуту отказаться от сделки, и чувства ее будут справедливы: «Я его выносила, это мой ребенок...» И в этом случае нельзя принудить женщину отдать ребенка генетическим родителям, хотя она его только вынашивала. Конечно, порой не исключены интриги...
Нужны законы
Вопрос этот юридически очень сложный, и проблема требует законодательного решения. Я бы хотел встретиться с депутатами Госдумы, в силах которых продумать юридическую сторону этого вопроса. И дал бы какие-то разъяснения, если они потребуются законодателям. Подсказал бы донору и реципиенту, как строить отношения друг с другом. Но пока я таких советов не даю, иначе по нашим сегодняшним законам можно иметь много неприятностей. За рубежом делаются подобные операции. И если возникает конфликт — он решается через суд. И пока что присяжные, как правило, остаются на стороне матери, не генетической, а выносившей ребенка.
За риск надо платить
9 месяцев беременности — это громадный риск для женщины. Ведь каждые 3 минуты в мире умирает женщина в родах или от проблем, связанных с беременностью. За риск, на который идет женщина, вынашивая ребенка для чужой семьи, надо платить. Государство пока выделять деньги не собирается. Значит, должен платить тот, кому это надо. Хотя ребенок и создается для семьи, но ведь в конечном счете не просто реализуется инстинкт отцовства и материнства, а рождается гражданин. Тем не менее государство старается оставаться в стороне.
Лечение бесплодия очень дорогое; все услуги, которые оказывает наша лаборатория, платные. Кстати, в Европе расходы по экстракорпоральному оплодотворению (за первую и вторую попытки) берет на себя страховая медицина.
Известно, что в медицине есть такое понятие, как «клинический эксперимент», есть закон, его определяющий, и человек может согласиться на операцию, которая в очень большой степени связана с риском для жизни. Обычно за клинический эксперимент предусмотрена плата, хотя пациент и пишет перед операцией: «Я согласен на эксперимент с риском для жизни и иду на этот шаг в интересах будущих поколений и из высоких гуманных соображений». Тогда логично, согласитесь, допустить оплату родов, на которые идет женщина-реципиент. Вместе с тем нельзя исключить того, что, вынашивая ребенка для другой семьи, она понимает, что это гуманный акт. Даже у весьма корыстного человека всегда может оставаться желание помочь ближнему.
Первый россиянин родился от женщины-донора в США
Сенсационная новость пришла из Лос-Анджелеса. 5 февраля у известного российского бизнесмена Владимира Слуцкера и его жены Ольги, президента сети фитнес-клубов World Class, родился сын. Точнее, родила младенца женщина-донор, в матку которой девять месяцев назад подсадили оплодотворенную яйцеклетку. Мы связались с Ольгой, и вот что она рассказала:
— Я бесконечно счастлива. И не собираюсь скрывать, каким образом родился наш сын. Искать донора нас подвигли действительно непреодолимые обстоятельства. С семьей, которая помогла нам родить ребенка, мы поддерживаем теплые дружеские отношения. Это самая нормальная среднестатистическая американская семья, в которой уже есть двое детей. На донорство они согласились вполне сознательно — для них это способ улучшить материальное положение. И конечно, они рады, что могут помочь людям, оказавшимся в безвыходной ситуации. Попасть в мамы-доноры не так-то просто: специальные фирмы отбирают женщин по десяткам показателей — социальных, медицинских, психологических. Осуществить подобную процедуру в России было невозможно: наши депутаты и слышать не хотят о таком законе. Они считают, что донорство — это эксплуатация женского тела. А ведь положение о матерях-донорах дало бы шанс тысячам бездетных семей. Вы не представляете, сколько горя и переживаний выпадает на долю любящих супругов, которые приговорены врачами жить без детей! И вдруг — такая радость!
Я очень хочу, чтобы появление на свет нашего сына хоть как-то изменило общественное мнение в сторону большего благоразумия... Назвали новорожденного Мишей. При росте 51 см он весит 3 кг 360 г. Журнал «Профиль» №6(128), 22 февраля 1999 г.
интернет-портал для родителей
