Старинное греческое имя Василий, которое по-русски значит «царский», прославлено множеством святых мужей. Был среди них и Василий Великий, которого за духовные деяния называют вместе с Григорием Богословом и Иоанном Златоустом Святым учителем Вселенской церкви. Были и другие известные святители, мученики, чудотворцы. И среди них, словно яркая звезда, освещает историю России имя Василия Блаженного, Христа ради юродивого.
А время для Руси было счастливое. Казалось бы, совсем недавно народ с плачем собирал деньги, чтобы выкупить из казанского плена великого князя. Теперь же его сын Иван III в 1480 году навсегда скинул с державы ненавистное иго. В тот год Василию как раз исполнилось 16 лет. Родители его, Иаков и Анна, люди благочестивые, много лет молили Господа о ребенке. И рождение сына стало для них главной радостью жизни. Нарекли его в честь святителя Василия Великого, память которого как раз праздновалась в тот день.
Родное село Василия, Елохово, тогда звали короче — Елох. Было оно старинным: его еще Дмитрий Донской упоминал в завещании. Стояло село на речке Чечоре, вокруг простирались заросли ольхи, потому его так и назвали. Следы этого села есть и в современной Москве. Теперь места, среди которых рос Василий Блаженный, находятся в центре столицы, рядом с метро Бауманская. В советское время была и площадь Бауманская, которой в 1992 году вернули прежнее название — Елоховская. А еще есть Елоховский проезд и Елоховский переулок. Но давно уже и речка Чечора и ручей Кукуй текут по трубе под землей.
Спустя два века после Василия Блаженного там, где были ольховые заросли, стали ставить свои дома иноземные мастера. И ненадолго появился кусочек ухоженной Европы, куда для ознакомления с иной жизнью водил будущего царя Алексея Михайловича воспитатель боярин Морозов. А потом и юный Петр Великий туда зачастил. А уж после этого петровские вельможи поставили там свои дворцы, и бывшее село превратилось в привилегированное место столицы. Но все это было по том.
А пока одним летним утром юный житель села, Василий, захватив узелок, отправился к сапожному мастеру для обучения ремеслу. Василий с раннего детства радовал родственников прилежанием и умом. В церкви во время службы не крутился, как некоторые, а молился серьезно, глубоко переживая слова молитвы. Любил он ходить с матерью в бревенчатый храм святого мученика Никиты, что издавна стоял в селе. Так и проходило его детство — в умных молитвах. А сапожному мастеру он сразу понравился своим старанием и тихой богобоязненностью.
Но однажды произошел в мастерской странный случай.
— Пошейте мне сапоги, чтобы я много лет в них ходил без ремонту, — потребовал вошедший к сапожникам посадский.
— Таких сапог, мил человек, в жизни не бывает. Обувь, она внимания требует и заботы. Иногда и подшить кой-что надобно и подколотить, — разумно ответил мастер. — Так что думай. Хочешь себе просто добротный сапог — это мы сделаем.
Сговорился человек с мастером, а когда вышел, Василий грустно улыбнулся ему вслед.
— Чего это ты так улыбнулся? — поинтересовался мастер, — Или тайну какую про него знаешь?
— Тайну-то я знаю, только сказать не могу. Ежели слова мои сбудутся, так я покину тебя, а мне бы этого не хотелось.
— Да уж скажи, чего мы будем секретничать! — запросил мастер.
— Желает человек сапоги себе на много лет, а про то не догадывается, что уж завтра умрет.
— Не может такого быть! — сапожник даже перекрестился в ответ на эти слова.
Но только спустя дня три узнали сапожники, что человек тот и в правду умер. А через несколько дней исчез и Василий.
...Василию было шестнадцать лет, когда он покинул отчий дом и стал на путь подвижничества. Есть много путей служения Господу. Кто-то, желая посвятить Ему жизнь, уходит в монастырь, кто-то остается в мире, но каждое мгновение отдает страждущим, а кто-то поселяется в пустыни и, отринув суету, возносит молитвы к Богу.
Василий выбрал свой и, пожалуй, более трудный путь — служение Богу и людям в христианском подвиге юродства. Он пришел на многолюдные шумные московские улицы, и теперь крышей ему стало небо, а домом — паперти церквей. Он ничего не взял с собой про запас, а то, что было на нем, со временем износилось, истлело. Лишь стойкий, терпеливый православный русский народ знает такой вид святости — юродство. Юродивый выносит с кротостью, даже с радостью, и нищету, и голод, и стужу.
Эти на первый взгляд странные люди встречались на Руси с давних пор. Порой вели непонятные речи. Часто на их речи люд православный дивился, а потом соображал, что были они пророческими: потому что был у тех людей от Господа особый дар — видеть насквозь человека и знать, что с ним случится в будущем. Иногда юродивые предвидели и судьбу своей страны. Народ называл их и другим словом — блаженный, и никогда не обижал этих беззащитных людей, наоборот — почитал их.
Таким и стал Василий в свои шестнадцать лет.
Таким он и оставался целых семьдесят два года. Менялось многое — при великом князе Иване III Русь превратилась в Российское государство, гербом которого стал двуглавый орел. К России он перешел по наследству от Византии. Ведь после захвата мусульманами-турками всемирной православной столицы, Константинополя, и женитьбы русского государя на племяннице последнего византийского императора, Москва и была подлинной наследницей Царьграда, а Россия — самой крупной православной державой. И все это происходило при Василии Блаженном.
Иван III передал государство Русское сыну, Василию III, а потом его сына, Ивана Васильевича, которого назовут Грозным, митрополит Макарий венчал на царство. Василий Блаженный был свидетелем и этого очень важного для страны события.
И хотя дела многих людей за следующие века из памяти народной стерлись, жизнь простого юродивого, блаженного Василия, на московских улицах навсегда запечатлелась в истории России.
Горожане много раз изумлялись его предсказаниям. Однажды поздней осенью 1493 года Василий несколько дней подряд стоял у входа в Воздвиженский монастырь и то горько плакал, то вдруг смеялся.
— О чем плачешь, Василий? Или обидел кто, так ты скажи, — спрашивали прохожие.
— Беда, ой беда для всех отсюда начнется! — отвечал он. — А зло это дорогу добру расчистит.
И удивленные прохожие отходили от него, так и ничего не понимая.
Но спустя день-два вдруг вспыхнул в Москве пожар. И пошел огонь как раз от Воздвиженского монастыря, а дальше перекинулся на соседние деревянные дома, которые тесно стояли друг к другу. От них — на другую сторону улицы. И по шел гулять по Москве. Да так разгулялся, что сжег все, что стояло от Сретенской улицы до Арбата. И даже в Кремле не удалось спасти дворы Великого князя.
Тогда только и вспомнили про плач Василия Блаженного.
— Только чему ж он смеялся-то? — удивлялись некоторые.
И поняли это лишь спустя несколько лет. Дело в том, что после того пожара Иван III повелел богатым людям возводить красивые дома из камня, да не лепить их друг к дружке. И обветшавшие стены Кремля, построенные еще Дмитрием Донским, заменил новыми, которые стоят и сегодня.
Так уж получилось, что благодаря именно этому пожару, была укреплена, расширена и украшена Москва.
Однажды ехала по Москве молодая красавица Елена Глинская. Еще недавно она была дочерью боярина, бежавшего из Польши и поступившего на службу великому князю Василию III. Но великий князь как глянул на нее, так и влюбился. И, заточив первую жену в монастырь за бездетность, решил вступить в новый брак с польской красавицей. Одни этот поступок оправдывали: ведь государю обязательно нужен наследник, а прежняя-то жена никак не могла родить мужу сына. Другие Великого князя за этот поступок осуждали.
А Василий Блаженный лишь тихо повторял на московских улицах:
— Ой, беда грядет, грядет беда.
Однако и новой жене, Елене Глинской не повезло. Уж какие только она святые обители ни посещала, перед какими иконами ни вымаливала сына, а три года про шли, и наследника не было. Зима в тот год началась рано. Снег плотно укрыл землю, а за ним ударили и морозы. Но великой княгине мороз ни по чем, она в красивых санях ехала по Москве, в дорогой теплой шубе. И лошади были крепкие, сытые — только снег поскрипывал под полозьями.
— Блаженный, блаженный идет, — вдруг стала шептать ей боярыня, что ехала вместе с Еленой. И указала на худого человека в рубище, с не покрытой головой, что легко босыми ногами ступал по снегу.
— Проси, проси его о наследнике! Ежели он не поможет, ничто не поможет, — быстрым шепотом советовала боярыня.
И Елена велела остановить сани, соскочила с них и сама пошла навстречу юродивому.
— Помоги мне, прошу тебя! Помолись за меня перед Богородицей, — сказала она первое, что пришло на ум. Ведь не во вся кий день владычица страны просит помощи у нищего.
И только хотела объяснить юродивому, о чем надо молить Богороди цу, как Василий прервал ее:
— Станешь матерью. Сын у тебя родится. Ума широкого, а нрава — лютого. Будет от него и добро и зло…
И так сказал он спокойно, уверено, что красавицу Елену всю, словно ветер теплый охватил, и она поняла, что пред сказание это — истинно. Когда настал срок, 25 августа родился у нее сын, которого в честь деда назвали Иваном. А в минуту его появления на свет Божий, осветила гигантская молния все пространство от неба до земли, и следом ударил гром, столь неимоверной силы, какой прежде люди никогда не слыхивали.
— Таким и станет правление нового государя, — говорил Василий, как это небесное знамение.
А еще был другой случай.
Сердобольные горожане едва ли не каждый день звали блаженного поселиться у них, старались накормить его, дарили теплую одежду. Иногда Василий оставался на день-два, но только если люди эти были благочестивыми, добрыми. И хозяин дома ходил по Москве счастливым, потому что знал: пойдет о нем по городу добрая молва.
Однажды в лютый мороз увидел богатый купец Василия, идущего по улице почти совсем не одетого, снял со своих плеч шубу и надел на него.
Увидели это уличные жулики и решили завладеть дорогой шубой. Один тут же лег поперек дороги, два других обратились к блаженному:
— Видишь, умер он, а нам и накрыть его не чем. Мы его отвезем куда надо, шубу продадим и похороним его на эти деньги.
Остановился Василий, снял шубу. Накрыл ею лежащего жулика и только сказал:
— Будь же отныне мертв за лукавство свое.
А когда отошел, приятели стали со смехом звать лежащего:
— Вставай скорей, будет лежать-то. Сейчас шубу продадим, и будет нам праздник.
Да только смотрят, а лежащий-то по-настоящему мертв.
Когда молодой Иван Грозный в 1547 году первым на Руси короновался на царство, блаженному было уже за восемьдесят дет. Царь уважал и побаивался Василия.
Размечтался он однажды построить дворец на Воробьевых горах. Мечты эти пришли ему в голову во время богослужения в Успенском соборе, в Кремле. Он уже и проповеди не слышал, хотя продолжал креститься и кланяться, когда следует. Был уверен царь, что никто не заметил, когда во время службе не о Боге он мыслил, а про дворец новый. Только, едва вышел он из собора, как тут же к нему Василий Блаженный.
— Где же был ты, Иванушка?
— Как где, — удивился царь. — Где и ты — на службе в соборе.
— Не видел я там тебя, — ответил сердито блаженный. — Не было тебя в храме. Пока православные молитвы возносили к Господу, ты, как бусурманин по Воробьевым горам шлялся!
И в который уж раз изумился царь прозорливости блаженного.
Еще есть один из многих случаев, которые запомнил народ.
Пригласил государь Василия на свои именины. Рядом митрополит Макарий, просветитель России, сидел, были бояре именитые, знатные воины. И посылал некоторым царь угощение и кубки с вином. В ответ гость поднимался, кланялся, славил царя и государство Российское. Послано было вино и Василию. Тот с благодарностью принял, но только вино сразу выплеснул за окно. Царь второй кубок послал, потом третий. И всякий раз блаженный выливал их за окошко. Тут уж все смолкли от такого пренебрежения к царской милости. А государь даже вскочил.
Но Василий его успокоил:
— Надобно было залить пожар в Новгороде. Твое угощение и пришлось кстати.
А спустя несколько дней прибыли из Великого Новгорода посыльные с вестью о том, что в городе разгорелся было пожар, но по неизвестной причине быстро затих. Посчитали дни и время — оказалось, что дело было в тот самый час, когда царь угощал Василия на своих именинах.
Последнее же пророчество сказал Василий в момент, когда пришла прощаться с ним царская семья. Василий Блаженный прожил 88 лет. Из них 72 года длилось его служение Господу и народу русскому на улицах Москвы. А когда в день, который назначил сам, 2 августа 1552 года слег, царская семья и пришла проститься. Предсказал Василий царю, что будет у него наследником власти еще даже не родившийся к тому времени сын по имени Федор. И это были последние его слова.
Московского юродивого провожал весь город. Царь с боярами несли гроб вроде бы простого нищего по улице к древней деревянной церкви Троицы на Рву. Митрополит со служителями вели службу.
А через год, уходя на войну, царь дал обет на этом месте поставить новый храм. Вернувшись же с победой этот обет исполнил. Так и был поставлен великими русскими умельцами удививший весь мир своею красой храм Покрова. А в царствование Федора Иоанновича над могилой блаженного был достроен придел во имя Василия Блаженного. И очень скоро народ стал и весь храм именовать храмом Василия Блаженного. Память же Христа ради юродивого, Московского чудотворца Василия Блаженного Православная Церковь отмечает 2 (15) августа.
Твоя святая покровительница. Людмила
Твой святой покровитель. Савва
Твой святой покровитель. Ярослав
Твоя святая покровительница. Варвара
Твой святой покровитель. Андрей
Твоя святая покровительница. Клавдия
Твой святой покровитель. Тимофей
Твой святой покровитель. ВИТАЛИЙ
Твой святой покровитель. СВЕТЛАНА
Твой святой покровитель. АНТОНИНА
Твой святой покровитель. ДАНИИЛ
Твой святой покровитель АРТЕМ
Святая царица Александра Римская
Святые Борис и Глеб
интернет-портал для родителей
