Илья Муромец

Сидит молодой Соловей на дубу,
На дубе зелёном, ветвистом,
И громко свою удалую судьбу
Пытает разбойничьим свистом.

Из Мурома едет Илья-богатырь,
На Киев ломает дороги.
Он в Киевский хочет вступить монастырь
За чудом воскресшие ноги.

Уж тело устало от громких побед,
Отвисли карманы от денег;
Пред Господом Богом даёт он обет,
Что мухи плевком не заденет.

Он по полю едет, быка здоровей
От постной монашеской пищи.
Вдруг видит: на дубе сидит Соловей
И песни крамольные свищет:

«На русскую землю стрелой полечу
Навстречу разбойничьей славе,
Стрелой полечу — чтоб не быть куличу
Пасхальному в Киевской лавре.

Из Польши сквозь пальцы жидов напущу,
Хвастливых католиков-ляхов,
В их куцую веру зараз окрещу
Пещерных седатых монахов».

Илья в те поры позабыл про обет:
«Ну, Бурка, — промолвил. — Пора нам:
Из вражеского лиха сготовить обед
Охрипшим от голода вранам».

С молитвой сгибает свой звончатый лук,
И стрелку пускает, не целясь.
И падает с дуба ему под каблук,
Как желудь, жидовская ересь.

Уж скачет кобыла Ильи по былью,
А травы всё тоньше и тоньше.
Уже князь Владимир встречает Илью:
Свет-сокола Красное солнце; –

Вина полведёрную чару поднёс,
Даёт под водительство войско,
Но чует у старого воина нос
Из Киева запахи воска.

Могучей рукой, прикипевшей к мечу,
И взмахом решавшую битвы,
Из воска пудовую ладит свечу
И в келью спешит на молитвы.

2006