Пугачев

Бредёт по дороге Емелька Пугач,
Держа свои думы в секрете,
Вдруг видит: по полю какой-то богач
В холодной трясётся карете.

Кругом завывает голодный буран,
Сбивая коней с поворота,
На козлах ямщик уж давно, как баран,
На райские смотрит ворота.

Давно уж ни зги не видать впереди -
Бураном весь мир закружило,
А ну, мужичок-казачок, доведи
Карету до тёплого жила!

Воткнул Емельян свой зашмыганный нос
Как месяц, в холодное небо, -
Тут ветер в звериные ноздри занёс
Горячие запахи хлеба.

Заблудшие овцы ночуют в избе.
Подпёрты колами ворота.
И чудится: будто в их общей судьбе
Случилось великое что-то.

В тепле раздобрев, Петр Андреич Гринёв
Зазвав провожатого с печи,
Зайчинный тулупчик, хоть он и не нов,
Надел на саженые плечи.

И вымолвил барин Емельке: «Носи!
И грей своё бренное тело!»
Изба пошатнулась, как будто с оси
Земля, покосившись, слетела.

Стоит перед ним Пугачёв, словно волк
В поношенной заячьей шкуре,
Стал узким от страха и мягким как шёлк,
Тулупчик на грозной фигуре.

И лопнул по швам сей дворянский наряд,
Лишь только плечами пожал он, -
И мнится Гриневу: усадьбы горят,
Весь мир затянуло пожаром.

Как кожа клоками сползает с плеча
Казацкая эта обнова,
Глядит из угла, недовольно ворча,

Савельич , слуга у Гринёва.

Вот стихло в избе – лишь буран за окном
Хрипит и ворчит через силу,
И белым своим погребальным сукном,
Как сон, заметает Россию.

2008